«Бонзо ушел. С Zeppelin покончено». Прошло уже 30 лет с того дня, как трагическая новость вырвалась из стен дома Джимми Пэйджа The Old Mill House в Пэргборне , графство Беркшир. Память о Джоне Бонэме, подпитанная истиной и фантазии, с тех пор превратилась в легенду. Но в действительности Бонэм был во всех отношениях таким, каким о нем говорят. Он был человеком с золотым чувством ритма, поразительными ударами и своим особым мощным звучанием. Друзья и поклонники с благодарностью и уважением вспоминают развязного, но привлекательного паренька из Бирмингема. По их мнению, именно он определил и возвеличил рок направление в барабанной музыке. И спустя все эти годы он остается для них Номером Один. Несомненно, были и другие барабанщики, превосходившие его в быстроте, звучании и технике, но, в конечном итоге, все они преклоняются перед Бонэмом.
Джон Бонэм
Уже с первых аккордов взрывной композиции «Good Times, Bad Times» дебютный альбом Led Zeppelin был ударом ногой в лицо рок-н-ролльной публике. С фанк элементами, играющими грув ковбелами, триольными битами и истинным отношением к делу, их игра на барабанах была потрясающе самобытна и убийственно мощна. Благодаря договоренности Джимми Пейджа, барабаны были представлены в просторных, еще более интенсивных установках. И вместе с оглушающими композициями «Communication Breakdown» и «Dazed And Confused» появилось ощутимое чувство драмы. Это был уже не рок-н-ролл. Это был рок. Хард-рок. Хэви метал даже.
И прежде чем дебютный альбом Zeppelin перестал звучать на всех проигрывателях, новоиспеченная группа вернулась как Led Zeppelin II, играя мотивы, заметно сменившие направление от бушующего ритма «Whole Lotta Love» к производящему сильное впечатление барабанному соло «Moby Dick» и тому пронзительному рифф-о-рама «Ramble On». Однако, это был не пересмотр чего-то старого. Бонэм был на пути определения чего-то нового. Рок направление в барабанной музыке никогда не звучало так хорошо. Некоторые могут поспорить, что больше никогда и не зазвучит.
Сперва давайте вернемся к началу 60-х , чтобы увидеть, как Бонэм пережил десятилетие музыкальной эволюции, чтоб стать барабанщиком в нужном месте в нужное время. Британия 50-х годов видела, как традиционные джазовые и танцевальной группы со своими скиффловыми и инструментальных хитами Shadows, которые потом в 60-х подготовили почву для битломании и Swinging, уступают американским рок-н-ролл и ритм-энд-блюз.
Тони Михан и Брайан Беннет, оба музыканта из Shadows, уже были британскими героям- барабанщиками, в то время как Чарли Уоттс, Kиф Хартли, Джон Хайсмен, Тони Ньюман, Микки Уоллер, Джинджер Бейкер, Эйнсли Данбар и Митч Митчелл — молодыми джазерами, которые развивались в стиле блюз, в некоторых случаях — рок. Их кумирами были великие американские джазовые музыканты такие как Джин Крупа, Элвин Джонс, Бадди Рич, Джо Морелло, Дэйв Тафф. Так что свинговые ритмы «динь-динь-динь» были преобладающими, барабаны были настроены на высоком уровне, а тон и такт также были среди необходимого. К 1964 году король музыкальных сеccий Бобби Грэм и Ринго Старр из The Beatles были одними из самых популярных музыкантов, чьи композиции звучали на радио, включая ударную партию Грэма в «Glad All Over» и «Do You Love Me» группы Dave Clark Five, а также хиты The Kink «You Really Got Me» и «All Of The Day And All Of The Night», которые сигнализировали более агрессивный подход. Более того, эти хиты обозначили переход от свингового стиля игры на райдах (swing-style ride playing) прямо к восьмой ноте, одновременно отстраняя обязательной «бум-та та — бум —та» поп-ритм того дня. Но Бонэм? «Я не уверен, что Джон был поклонником британских барабанщиков, но Тони Михан и Брайан Беннет, а также сессионная работа Клема Каттини все таки, возможно, повлияли на него», — говорит Бев Беван, барабанщик легендарных топовых бендов 60-х гг, таких как Move, затем ELO и на Black Sabbath. «У нас были общие музыкальные пристрастия с Джоном, и все они были американские». Но что насчет джаза? «Я не могу припомнить его в качестве джазера, хотя я исполнил 5/4 барабанного соло в адаптации Дэйва Брубека „Take 5“, и ему это понравилось».
По словам Джона Хайсмена , сменившего Джинджера Бейкера, когда он перешел из The Graham Bond Organization в Cream, затем занявшего место Митча Митчелла в Georgie Fame, когда Митчелл присоединился к Хендриксу, также заложившего джазовые основы в Bluesbreakers Джона Мейолла, прежде чем основать свой новаторский джаз-роковый коллектив Colosseum, многие джазеры не были так добры с Zeppelin или Бонэмом. «Ретроградам этого не понять, и, возможно, никогда так и не поймут. Но блюз-рокеры, которых я знал, все были большими фанатами Led Zeppelin и колоссального звучания Джона. Что касается меня, то я всегда думал, что проблема джазового бита была в том, что он был заключен в ранее установленные условные рамки,и джазовые музыканты судили вашу способность „воссоздавать “ чувства уже признанных мастеров. Когда я начал постигать силу восьмой ноты, я почувствовал себя свободным. Я чувствовал себя как будто на неизведанной территории».